Носители восточноевропейского идиша были нацией критиков еды, которым не хватало еды, и их вкусы чаще были вопросом теории, чем практики.
Носители восточноевропейского идиша были нацией критиков еды, которым не хватало еды, и их вкусы чаще были вопросом теории, чем практики.